Первая была на фоне окончания медвуза и непрерывного ощущения беспросветности: мне очень хотелось свалить. Самым бюджетным вариантом были программы в Германии, которые просили только семестровый взнос в 250 евро, но эта халява полностью компенсировалась невозможным конкурсом и особенным немецким вниманием к мелким погрешностям при оформлении бумаг. Немецкие вузы – те самые извращенцы, которые в 21 веке требуют прислать бумажные копии документов для заявки, а затем игнорируют их из-за того, что вы положили их в конверт в неправильном порядке (реальный пример «ошибки» с официального сайта вуза).

Я подавала в три вуза: старинный Хайдельберг, Бонн и Мюнхен, все было незнакомо и ново. В то время помочь с таким не мог даже Google, поэтому я действовала на авось и совершенно хаотично. В Шаритэ я даже не стала подавать, испугавшись серьезного экзамена по нейробиологии и конкуренции. В Бонне потребовали написать тест в Москве, и я побоялась улетать посреди учебных будней. В Хайдельберг пришлось отправлять бумаги курьерской почтой. На Мюнхен обещали интервью очно за их счет, но меня не позвали. В целом, это была куча денег и времени, потраченная неизвестно на что и куда. Но после этого забега у меня появился опыт.

Во-первых, я поступила почти во все британские вузы. Как оказалось, они готовы принимать всех формально подходящих студентов, лишь бы могли платить. В условии приглашения так и было написано: закончить с баллом 4 из 5 плюс оплатить взнос. Так меня приняли в Sheffield, Westminster (куда я написала совершенно безумное честное письмо) и даже странный вуз с кампусом в Кэмбридже. Кстати, подавалась я ради программы по трансляционной неврологии в Queen Mary, набор на которую в тот год тупо отменили. Халява, конечно, была не везде: в весьма престижный Манчестер меня не приняли.

Во-вторых, я впервые столкнулась с беспощадными сроками. Вузы Германии находятся гораздо ниже британских в рейтинге, но поступить туда достаточно сложно. Только после отказов я разобралась, что от кандидатов в магистратуру уже требуют опыт в лаборатории, публикации и четкий план на пять лет. Дедлайны на все престижные программы и стипендии до нелепого ранние: иногда деньги нужно найти еще до поступления. В первый раз я подавала в самый последний момент. Даже IELTS я сдавала в январе, вдобавок к отвратному срочному переводу диплома и аттестата.

К своему счастью, во время летней школы в Гронингене я познакомилась с прикладным и дружелюбным стилем обучения Нидерландов. В последний день нас познакомили с их стипендиальным фондом имени Абеля Тасмана и двумя международными исследовательскими магистратурами по инновациям в медицине и клинической эпидемиологии. Обе разожгли во мне интерес, и позже выяснилось, что их программы уникальны и высоко ценятся в академическом мире Европы. Недолго думая, дома в Питере я начала снова эпопею с поступлением.

Весь процесс облегчался информацией от бывалых, включая многократное повторение, что стипендии редко получают за первую попытку. Замечательная Виктория Коржова тогда только начинала свои марафоны по поступлению за границу и активно делилась бесценнымии советами, а остальные вопросы можно было задать чатику Scince FYI в Телеграме.

Часто с первого захода сложно даже вникнуть в правила, что осложняется постоянной спешкой. К примеру, в магистратуру в Университет Роттердама я поступила тоже, но даты подачи на стипендию на официальном сайте оказались неправильными, и я даже не смогла отправить заявку. Более того, мой выбор был сильно ограничен финансами: все программы с платной заявкой я отметала.

Когда вы поступаете в зарубежный вуз, будьте готовы много писать: мотивационные письма, объяснительные письма, описание предметов из своего диплома, резюме, предложения исследовательских проектов и вот это вот все. За любой самый идиотский прокол (не та буква в имени, забыли поставить галочку, опоздали с подачей на минуту из-за проблем с интернетом и прочее) ваше заявление могут просто выкинуть из конкурса.

И самое обидное – в случае если вас отфутболят еще на этом этапе вы даже не узнаете почему. В письме с отказом напишут только «нам очень жаль» и «слишком много хороших кандидатов», а в чем было дело – недостаточных заслугах или помятой бумажке – никто не сообщит. Особенно так жестят немцы, у которых образование преимущественно бесплатное и конкурс высок как нигде. В Нидерландах мне повезло с более расслабленным менталитетом приемной комиссии, которая сама могла забыть про галочки и спокойно отвечала на все тупые вопросы.

Статистику мы с горе пополам пытались выучить еще в Мечке. Именно из-за прекрасной преподавателя с кафедры ОЗИЗ я помнила большую часть страшных терминов типа Хи-квадратов и критерия Уилкоксона. По традиции, остаточные знания включали в себя только названия пройденных тем – высчитывать такое в жизни мне не приходилось. Любезный ответ от приемной комиссии сообщил мне, что «тест будет на базовое знание статистики, к нему не нужно готовиться». Почему-то этот ответ меня устроил (возможно, потому что при виде учебника этой дури на английском меня стало мутить), и я благополучно забыла о нем.

За 5 дней до теста мне пришел имейл с датой теста и ненавязчивый файл в помощь с ссылкой на вводный онлайн-курс по статистике от Университета Гронингена. Я была в ужасе! Там было столько слов и концептов, которые я не понимала даже по-русски, что несколько часов я сомневалась, стоит ли мне вообще пытаться. За 4 вечера сквозь ор, слезы и озарения я решила все пробные варианты из письма.

Тест был сдан ровно на 58%, и в приглашении на интервью мне написали незабываемую фразу, что «мы обсудим ваши проблемы со статистикой во время собеседования». Мне было стыдно и радостно одновременно: я даже рассчитала вероятность сдачи теста при ответах от балды – что-то вроде 0,0001% (= все 58 баллов лично выстраданные и абсолютно честные). К слову, онлайн курс был просто космический: занимаясь с учебником, я не поняла бы и одной миллионной нужного материала.

Стоит отметить, что зарубежные вузы устраивают экзамены на программы с большой конкуренцией. Обычно после проверки документации сразу приглашают поболтать. Я даже не надеялась на этот шаг после своего фееричного провала с тестом (я была уверена, что потребуется минимум 70%, как обычно просят в России).

Между прочим, это первое собеседование в моей жизни! Ох, как же долго я размышляла что сказать. Ох, как же жаль, что из-за нервов я начала нести правду. Интервью должно было идти не более 15 минут. Со мной говорили полчаса. На первые 5 минут они просили презентацию о моей дипломной работе, которая затем переросла в нежный допрос о том, поняла ли я зачем мы использовали критерий Манна-Уитни и мои истеричные заверения в любви к статистике.

Хмурый парень слева бомбардировал меня бесконечными вопросами вроде «а вы сможете за полгода выучить курс статистики?» и «зачем вам хочется на психологию?». Улыбчивая женщина вопрошала об экзистенциальном, типа «а в будущем вы будете доктором или исследователем?». И опять я была уверена, что после немыслимых ответов в стиле «я стремлюсь помочь своей стране вылезти из средних веков, работая с любого конца света» меня уж точно внесут в черный список вуза.

Но тут мне пришло письмо счастья. Приняли. Дальше все как в тумане: не от счастья, а от неопределенности. В этот месяц я придумала термин «абитуриент Шредингера» – это когда ты вроде поступил в шикарный вуз, но вроде без стипендии это не считается.